Дом впечатлений

«Классика и современность медиаискусства» — уже заголовком первая выставка проекта «Дом впечатлений», запущенного Пушкинским музеем, заявляет о важнейшей для себе теме: теме двойственности. Работы пионеров видеоарта демонстрируются на тонких жидкокристаллических дисплеях, залы усадьбы князей Голицыных превращаются в современные миры виртуальной реальности, потолочная лепнина оживает в лучах проекторов... Любое взаимодействие в пространстве «Дома впечатлений» — начиная от пронизывания всего здания звуковой скульптурой и заканчивая селфи на фоне старинного камина — это небольшое столкновение эпох.

«Сюда нельзя, это чей-то кабинет», — шепчет ребёнок; «Нет, это тоже часть экспозиции!» — уверенно заявляет мама. Да, в современном искусстве произведения часто сливаются с пространством; в «Доме впечатлений» же произведения столь очевидно рождаются из пространства, что «двойственность» становится самой их сутью. Современные художники говорят о настоящем ровно столько же, сколько и комментируют прошлое; художники прошлого, будучи помещены в здание старинной усадьбы, ровно столько же повторяют о своём времени, сколько открывают новое в сегодняшнем «сейчас» и «здесь». Особенно заметно это становится тогда, когда работа не существует физически: авторский замысел, сконцентрированный в инструкции, воплощается в современной материи, вдруг прорезая крупный зал удивительной чужеродной, но несомненно уместной «здесь» и «сейчас» конструкцией.

Видеоработа «Дом впечатлений», как и её старшая сестра-выставка, тоже, а вернее — целиком и полностью опирается на идею «двойственности». Во-первых, эта работа — впечатления о «доме»; во-вторых, это впечатления от «впечатлений». Множество деталей — крупных и не очень, значительных и не очень, бросающихся в глаза и скрытых — от экспонатов в интерьерах до теней и отражений в стёклах — противопоставляются (и одновременно объединяются) прямым и непосредственным образом: путём взаимоналожения. Долгие планы и вспышки фотографий, низкочастотный синтетический гул и живое эхо настоящего пространства, экспонат и зал сливаются воедино — а затем в серию неоднородных и неоднозначных образов, всё-таки несмотря ни на что оказавшихся уместными «там» и «тогда».